В суде витийствует судья:
фа-фа-ля-ля, фа-фа-ля-ля,
зане ему внимаю я,
не понимая ничего,
за ним вступает адвокат,
недаром речь свою ведя,
он той же милостью богат,
которой кормится судья,
а рядом с ними прокурор,
он тугоух, немного слеп,
все вместе образуют хор,
свой отрабатывая хлеб.
Заказчики – деньга и власть,
давно всё ими решено,
чем в это общество попасть,
уж лучше вляпаться в г…
А за решёткою, гляди,
невиннейшее существо,
всё у героя впереди
по воле родичей его.
Оно воспрянет из оков
и снова будет врать и красть.
Чего стесняться, мир таков,
такой закон, такая власть.
* * *
Только водкой, дружок, только водкой
ты беду заливаешь порой,
потому твоей жизни короткой
не поспеть за холодной игрой,
потому что и сам не намерен
оставаться бездумен и сир,
но, как прежде, в себе не уверен
молодой козлоногий сатир.
Осторожности ради, как прежде,
в нищете щегольства не тая,
ты живёшь в справедливой надежде,
попирая законы ея,
и не будет тебе ни мороки,
ни погони в осенней грязи,
потому только долгие сроки
не касаются этой стези.
* * *
Воронеж – уездный Город,
что в сотню разов уездней
больного Нечерноземья
и маленькой, злой Сибири.
Здесь строили флот и пушки,
потом осушали реки,
леса обращали в степи
и снова озеленяли.
Живут здесь большие люди,
полковники, депутаты,
они этот Город любят,
как, собственно, патриоты,
и есть тут приблудный турок
по имени Чиж Палейка,
он дулю в кармане держит
и Город родной не любит.
Ах, если бы депутатам,
полковникам, патриотам
Палейку взашеи выгнать –
вот это была бы маза!
Кругом бы запели птицы,
с небес повалилась манна,
стал Город намного чище
без этого негодяя.
Понятно, что у народа
быть должен во всём порядок,
поскольку народ, известно,
на смуту всегда способен.
Порядок в народной массе
держать должны патриоты,
полковники, депутаты
и прочие генералы,
а всяким приблудным туркам,
безродным космополитам
анафема из анафем.
Такая у нас погода.
* * *
Когда не радует житьё
и тяжело мгновенье,
одно спасение твоё –
рассеянное пенье.
Мурлыкать, с ритмом не в ладах,
перебирая струны.
В мечтах, ребятушки, в мечтах
мы все бываем юны,
и всё же вовсе не стары,
как кажется порою,
звучит подобие игры
действительной игрою,
и ты здоров, и ты любим,
не совершишь ошибок,
и только недругам твоим
теперь не до улыбок.