Щедра, богата Украина,
местечек пыльных завались,
где процветает чертовщина
с тех пор как черти завелись,

с тех пор как первый русский парень,
ведьмачкой-бабою сражён,
бесповоротно был зажарен
и на костре любви сожжён,

остался пепел лишь от хлопца,
что к ухажёрству не привык,
а полюбил и просто спёкся,
употребил за воротник.

Вот так безумных губят бабы,
какой доход от той любви,
ты пожалей его хотя бы,
в постелю парня позови,

не требуй от него жениться,
не разводи на пошлый грош…
Такой закон нам только снится,
но, право, думаешь: а всё ж

какой бы новый мир родился
от бескорыстных честных дев:
пришёл, увидел, возбудился,
вскочил и произвёл посев,

ты ей остался благодарен,
она осталась не одна,
ты просто добрый честный парень,
но баба всё же сатана.

У ней, положим, чубчик сзади
и впалый спереди живот,
такая ведьма при параде
в народной памяти живёт,

цветёт и пахнет серой, ясно,
что запах отобьют цветы.
Букеты ей дарить напрасно
зачем надумываешь ты?

Тебе твердят, что денег трата,
что цель – сокрыть ведьмачью суть.
Вы всё же дураки, ребята,
и бабу вам не обмануть,

в её глазах мужик что кочет,
видала на своём веку,
она их издревле морочит
со всякими ку-ка-ре-ку,

самодостаточность той дамы,
которой неча возразить,
опровергает все харамы
как змей, что жаждет искусить,

она всевластвует могуче,
и с ней тягаться не дано
тому, кто ищет в каждой куче
рациональное зерно,

такой вот яркий женский образ
из нашей буйной стороны,
в нём обольстительница, кобра
и Салтычиха – все равны.

А мужикам-то что за дело?
Они ленивы, как мертвы.
Надеюсь, горшего удела
к себе не примеряли вы,

а коли вы не примеряли
за неуменьем примерять,
свою гордыню усмиряли,
картину можете принять:

итак, буравят воздух стервы –
рога, копыта, пятачки,
а рядом бродят банки спермы –
то бедолаги мужички,

такая славная палитра,
где многокрасочность в цене.
Венчает натюрморт пол-литра
с хмельным осадочком на дне

и что ещё – краюха хлеба,
цыбуля, трошки огурцов,
и боле ничего не треба.
К полудню миленький готов,

теперь ему поспать до хаты,
к закату можно протрезветь,
но как башка трещит, ребяты, –
а ведь не пил ещё, заметь, –

и в горле куча сухостоя,
и плюнуть нечем без слюны,
а дело светит непростое –
цыганить деньги у жены.

Вот и жена – с косматой гривой
и с искрами из-под копыт
она не кажется игривой…
Короче, занавес закрыт.

Задача женщин – власть над мужем,
любовником, да впрочем кем
угодно, нужен иль не нужен
он для решения проблем,

мужик в хозяйстве пригодится,
мужик обязан быть в узде
и женщиной своей гордиться,
и факт сей подтверждать везде,

за то его и кормят-поят,
обстирывают, в лоб дают,
внушают, что любим и понят,
а надо – слёзоньки прольют.

Мужчина должен быть при деле,
и женщина его займёт,
она, сама уж на пределе,
его утешит и поймёт,

кусок ему найдёт послаще,
в одежде – правильность видна:
мужик, глядите, настоящий, –
всё баба знает, сатана,

умеет ближнего обабить
и лоску внешнего придать,
коль надобно – рога наставить,
коль надоел – по шее дать,

такое дерзкое творенье,
чьи дни мужам посвящены,
а потому бытует мненье,
что муж зависим от жены

поболе, чем жена от мужа,
и право выбора за ней,
она его блюдёт не хуже,
чем бог коварства Гименей.

Мы не затем тут женщин славим,
что им понравиться хотим,
мужик ведь тоже своенравен,
когда предчувствует интим,

он не препятствует капризу,
он преподносит свой каприз,
так чувство вверх исходит снизу,
так трудный пот приносит приз.

Короче, бабы с мужиками –
навеки спаянный союз,
разгадка мира под ногами,
где пыль земли возводит муз,

где простота суть идеала,
где нет решенья, есть мечта,
где «много» всё равно что «мало»
и вера знанью не чета,

где мужа где-то черти носят,
жена его понуро ждёт,
собака так же палки просит,
ужо получит, как придёт.

Теперь, читатель, благодарствуй,
мы закругляемся, затем
торопимся к другому царству,
там тоже множество проблем.

Московия щедра, богата,
но суть затеи такова,
что процветает в ней, ребята,
малороссийская блядва,

стоит вневременная вахта
на Щёлковской и на Тверской,
без цели робит, без контракта,
и не уходит на покой,

их не прельщает заграница,
поелику обрыдло там,
и прёт паломниц вереница
к московским несвятым местам,

у тех паломничеств причины
довольно веские, увы,
не зря таскаются дивчины
по тесным уличкам Москвы,

а там, ни шатко и ни валко
торгуя жизнью молодой,
працюет знатная давалка
своей натруженной …….

(Ой-ёй, какая же досада,
я здесь шутя употребил
названье органа, что надо
в стихи не всовывать, дебил,

он ни к чему, бестактный орган,
в стихах «Рапсодия любви»,
раскритикован и оболган,
как вся-то наша с`est-la-vie,

но, мужики, сказать по сердцу,
а что б мы делали, когда
не придавала б жизни перцу
вот эта самая …..,

она и есть мужское счастье,
все наши беды и труды
и в нас живейшее участье
тем, кто погиб из-за …..)

На этом надо ставить точку,
поскольку вырвалось словцо,
хотел подсахарить медочку,
но факт ошибки налицо,

поэтому я замолкаю,
отсохли руки и язык,
названий органов не знаю,
якшаться с ними не привык,

мабуть, попозже растолкую,
какое оная …..
имеет отношенье к ……
Всё. Умолкаю навсегда.