Летели вслед обрывки фраз,
и ветер путал снасти,
а он отвязывал карбас
и уходил в ненастье.

Ещё кричал о чём-то друг,
сигналящий с причала,
а море пенилось вокруг,
щетинилось, рычало,

как бы трубя, что не к добру
с ним состязаться в силе,
и у борта плясал бурун
и прятался под килем,

и было страшно одному
среди валов, и – странно,
но он упрямо грёб во тьму,
в безлюдье океана,

где, как виденье, где ни зги
не видно, в этой ночи
парили паруса куски,
расстрелянного в клочья.