Портрет

Над Городом моим сиял Портрет.
Портрет – Он был талантливым и строгим,
Он был последним, Высшим Судиёй,
и не было бы жизни без Портрета.
Затылки горожан палил Портрет.
Любители Его молили Бога
наказывать не слишком, ибо знали:
быть под Портретом и не умереть,
по счастью, невозможно. Скажем просто:
возможно никому. А быть никем
приличным в этом мире не считалось.

Я часто подходил к тому Портрету.

Когда я был ребёнком, для меня
Портрет был квинтэссенцией Мужчины:
Он был здоровым, лысым, волосатым,
Его глаза, в очках иль без очков,
притягивали взор мой, и ребёнок
во мне принадлежал тому Портрету,
поскольку Он был Богом для меня.

Я вырос, и пока ещё не умер.

Я полюбил рассматривать портреты:
«Ночной дозор», «Еврейскую невесту»,
«Вирсавию» я помню и люблю,
как Рембрандта во всём. Его рука,
по-моему, была рукою Бога,
по крайней мере, ангелов Его.
Ещё люблю я Гойю и Серова,
Крамского, Заболоцкого стихи –
его портреты сильно волновали…

Но речь сейчас идёт не о портретах.

Я нынче о Портрете говорю.
Как многолик российский громовержец –
Владим Владимыч, Дмитрий Анатольич,
Клим Ворошилыч, Леонид Ильич,
Иосиф Миллионыч, Змей Горыныч,
их тьма вокруг, им имя легион,
они весьма прожорливы, Портреты,
их никому вовек не прокормить,
покуда есть подобное искусство,
покуда черни надобен Портрет,
по-моему, Портрет, а не икона.

А наши предки говорили: Идол.