В горнем саду потаённых печалей,
терпких, полночных,
две полусонные арфы звучали
в ритмах восточных,

медью блестели, росой серебрились,
плеском куплетов
перекликались – и медленно лились
струи браслетов,

падали в ночь жемчугами Аккада
тонкие руки,
за золочёной оградою сада
прятались звуки,

и до земли, неприютной и тесной,
не долетая,
до свету сыпались с зыби небесной
звонкие стаи.

21.09.1989 г.

* * *

Ангел мой! Только слово – больше
ничего мне не надо.

Только звук, только вздох – и больше
ни улыбки, ни взгляда.

---

Чёрных прядей волнистая россыпь
и тяжёлые косы.

Грудь открытая. Тонкая шея.
— Улыбнись, ворожея!

---

Но в молчаньи смыкаются губы
на рисунке, набросанном грубо.

И не выжить в молчаньи этом
ни певцам, ни поэтам.

---

Полночь Наполеонова плена
и Святая Елена.

А молчанье всё ближе и ближе –
и не быть, и не выжить.

11.10.1989 г.